Анна с самого детства хотела помогать людям. Именно поэтому она продела непростой путь, чтобы устроиться на работу в полицию. А потом… внезапно уволилась и пошла работать парикмахером. Просто оказалось, что её призвание немного другое – помогать людям быть красивыми.
— Анна, когда у вас появилось желание стать следователем?
— Ещё в школе, моим любимым фильмом детства были «Тайны следствия» и я мечтала стать как Маша – всем помогать. Поэтому после школы был юрфак КГТУ, потом полгода я добивалась, чтобы меня взяли в полицию, целый год проработала там как вольнонаёмная – и меня, наконец, заметили. Сначала это было такое счастье – выходить на улицу в форме, делать любимое дело, что я на энтузиазме не замечала, как летит на службе время, даже на ночные дежурства шла как на праздник.
Со временем, конечно, энтузиазма несколько убавилось. Я пришла в полицию, чтобы помогать людям, но на деле эта работа оказалась не такой, как я себе это представляла. Реальность оказалась далека от картинки на голубом экране.
— И тогда вы решили уйти?
— Не сразу, хотя уже понимала, что если дальше буду служить, появится отторжение к профессии. И нужно уходить, чтобы остались хорошие воспоминания, а не чувство разочарования. В то время я была клиенткой известного в Костроме мастера-стилиста, парикмахера Яны Гришиной. У неё свой салон красоты «Zimaleto». Я к ней прибегала, выкроив минутку, а она всегда подмечала: «Аня, ты такая уставшая!» И она мне рассказала об их школе, где учат на парикмахеров с нуля, а потом пригласила учиться. Я себя никогда не представляла в такой роли, поэтому поначалу отказывалась. Но её предложение посеяло во мне сомнения, и я стала думать, размышлять. Когда я приходила из отдела полиции в салон красоты и видела эту разницу между тем, как выглядят девушки на службе и девушки здесь, я думала – я не хочу быть как в отделе всю жизнь, где все замотанные, уставшие, не видят ни семьи, ни детей. Я ведь за шесть лет никуда практически не выезжала, поездка в Москву – это был максимум. А в салоне девчонки все в ярких платьях, всё время рассказывают, как путешествуют, куда-то летают. Это был 2022 год, и вот тогда я решилась – ушла в отпуск и потратила это время на учёбу.
— Верили в свои силы или сомневались, что всё получится?
— Поначалу я вообще была не уверена, смогу ли прикасаться к чужим головам. Но учёба мне сразу понравилась, там была замечательная преподаватель Светлана, она привила мне любовь к новой профессии. Она не просто сухо выдавала теорию, а вкладывала в обучение всю душу. Со временем появилась уверенность в своих силах и уже на следующий же день, как я получила диплом, я стала выполнять окрашивания. Ещё год я проработала в «Zimaleto», а потом мы с подругой открыли свою уютную и стильную студию «Hair room» в «Волге».
— Как на такую резкую смену деятельности отреагировали ваши родственники?
— Мой муж — сотрудник полиции, там мы и познакомились. Когда я сказала ему о своём решении уволиться, он меня не уговаривал остаться, а сразу поддержал, помог. Он приезжал забирать меня с работы из салона в любое время, помогал мыть миски после красителей. Родные тоже поддержали – мама моя постоянная модель с первых же стрижек и окрашиваний. Сейчас, когда я пробую новые оттенки, то тоже всё на ней, она без проблем соглашается. Сейчас все родственники, конечно же, ко мне ходят.
— А как в финансовом плане? Не пожалели, что ушли со стабильной зарплаты?
— Я выбрала эту профессию в первую очередь не для заработка, а для души. Но как-то очень быстро получилось выйти на доход больше, чем был в полиции. Если любишь своё дело то, я считаю, и деньги будут приходить.
— Планируете ли вы развиваться в новой профессии в дальнейшем?
— Конечно, я хочу пойти учиться в этом году в медицинский колледж, чтобы грамотно давать профессиональные советы по уходу за кожей головы, лечению от перхоти – наука, которую я собираюсь постигать, называется трихология. Хочу освоить её правильно, с профессиональной точки зрения. Есть и планы на участие в конкурсах профессионального мастерства, но не в ближайшее время. Я очень самокритичный человек и считаю, что пока не дошла до такого уровня профессионализма, чтобы участвовать наравне с теми, кто отработал в этой сфере по 10 лет и более. Я вижу, где ещё нужно подтянуть знания и в ближайшее время буду проходить необходимые мастер-классы у мощных костромских колористов.
— Какие самые большие страхи и сложности в работе парикмахера?
— Сначала, когда каждый клиент был для меня новым, была такая сложность — страх нового общения. Каждый человек имеет свою энергетику, свой характер. Бывает, сделаешь окрашивание и не видишь эмоцию – бывают же неэмоциональные люди. И ты не понимаешь, нравится клиенту или нет. Самый большой страх был – навредить, сделать состояние волос клиента хуже, чем уже есть. Поэтому первое время, когда ко мне приходили клиенты, я практически к каждому клиенту приглашала своего преподавателя, рассказывала ей о желаемом результате, а затем называла алгоритм моих действий. Педагог либо соглашалась со мной, либо могла указать на какие-то не учтённые мной моменты. Поэтому каких-то непоправимых ошибок в работе я не допускала даже в первое время. Другой страх – где набрать клиентов. Я же ушла с постоянного места работы, вышла из зоны комфорта, где была стабильная зарплата, больничные, отпуск. А тут ты работаешь на себя. Заболела – больничный никто не оплатит. Именно из-за этого страха я целый год размышляла над предложением прийти в эту сферу. Но потом подумала – если не сейчас, пока мне 30, потом может быть поздно. А вот вернуться назад никогда не поздно. В итоге и этот страх развеялся.
— Даёте ли вы клиентам советы по цвету, по стрижке?
— Конечно. Сложно добиться от клиентов, чтобы они предварительно приходили на консультацию, поэтому при записи я специально закладываю лишних 15-20 минут на обсуждение. Например, клиентка пишет: «Хочу тотал блонд». А когда приходит, оказывается, что либо качество волос не позволяет добиться блонда, либо внешне ей такой цвет не пойдёт. Я говорю как есть, показываю на тест-пряди, как волосы будут ломаться. Конечно, можно сделать всё, что просит клиент, получить за это деньги, а дальше уже его проблемы, но я считаю такой подход неприемлемым. Поэтому мы с клиентом вместе ищем выход из ситуации. Например, лечение, сращивание проблемных волос, подбор домашнего ухода — всё, что нужно, чтобы в итоге мечта о желаемом цвете волос сбылась. И чтобы через год можно было получить красивый блонд и волосы выглядели бы здоровыми.
— Анна, откуда взялась эта насмотренность?
— Конечно, это преподают на учёбе – цветотипы, что кому подходит, плюс читаю специальную литературу, развиваю вкус. Сейчас я уже сразу представляю в голове итоговый вариант и ясно вижу, подойдёт ли это человеку. Появилась даже привычка по-другому обращать внимание на прохожих. Если раньше, во времена работы в полиции, я всегда могла заметить в толпе «наркомана», то сейчас гляжу в основном на девушек, а в голове тут же рождаются советы о том, что им надо делать с волосами.
— Что вам больше нравится – красить волосы или стричь?
— Мне больше по душе окрашивание. Обычно стрижку выполняю вместе с окрашиванием, но могу и как отдельную услугу. Когда я крашу волосы, глажу, наношу маски и уходовые средства, я кайфую, мне это очень нравится. А стрижка – больше механический процесс для меня, чем творческий.
— Какая процедура для вас самая сложная?
— Смывка чёрного цвета волос. Мне кажется, она для любого мастера самая сложная, потому что никогда не знаешь, каким будет итог, на 100% предсказать это невозможно. На волосах с которыми предстоит работать может быть много слоёв красителя, и часто это бытовой краситель, пигмент которого сложнее выводится, также клиент может не вспомнить, чем именно окрашивал волосы (хна, басма и т. д.), что тоже окажется сюрпризом при данной процедуру, вообще история волос очень важная информация для мастера, поэтому при консультации я всегда задаю много вопросов.
— Приходили ли клиентки с желанием покраситься в безумные яркие цвета?
Такое бывает, но я всегда в беседе выясняю несколько важных нюансов: возраст и сфера деятельности, а также причины резких перемен. Например, 50-летней женщине, которая захочет покраситься в зелёные оттенки, так как просто захотела «чего-нибудь новенького», я посоветую этого не делать. Ведь, скорее всего, через короткое время она разочаруется в своём выборе, придёт и попросит всё исправить и вернуть прежний оттенок, а так быстро этого не сделаешь. В ином случае я только «за» креатив и эксперименты. Делали с девочками и бирюзовые пряди, и красные. Но если девушка, к примеру, бухгалтер, тоже буду отговаривать. На работе могут не понять, и мне придётся всё исправлять.
— То есть, можно сказать, что вы не только парикмахер, но ещё и психолог?
— Да, на самом деле люди приходят к тебе отдыхать, расслабляться, они делятся своей радостью и неприятными обстоятельствами, иногда ты становишься даже семейным психологом. Я работаю не так давно, но клиентки, которые ходят постоянно, особенно на однотонное окрашивание раз в 1,5 – 2 месяца, я с ними переживаю переезды, свадьбы, разводы, рождение детей. Для меня они уже не просто клиентки, а близкие люди, я знаю многое об их жизнях. Иногда бывает тяжело, если со мной делятся сложной жизненной ситуацией, какой-то бедой, ведь я не умею абстрагироваться и очень сопереживаю.
— И последний вопрос, как можно записаться в вашу студию?
— У меня есть страница ВКонтакте, там можно записаться, а ещё – посмотреть примеры работ в стиле допосле.
Реклама
erid: LjN8KTxxy
Рекламодатель: Малофеева Анна Павловна
ИНН: 441404998262
